Немецкие инженеры, ученые и студенты на неделю заняли знаменитую уралмашевскую Белую башню. Пригласила гостей арх-группа "Подельники" - молодые свердловские архитекторы, которым доверили башню. Группа решила, что ценному объекту необходимы не только уход, внимание, забор от хулиганов и шанс на вторую жизнь, но и профессиональные исследования, и научные предложения, как вести реконструкцию. Оплату некоторой части исследования собирали буквально по всему городу - с помощью краудфандинга. Редакция портала Е1.RU не могла оставить такое событие без внимания.

У самого входа в башню нас ждет довольно неожиданное приветствие: мальчик лет десяти в бейсболке и застегнутой до подбородка курточке говорит нам "гутен таг". Неужели немецкие эксперты взяли с собой своих детей, недоумеваем мы, однако скоро выясняется, что ребята местные, иногда они помогают свердловским архитекторам убираться в башне, а нынешнее исследование для них - настоящее приключение. И ученые - как немецкие, так и наши - с удовольствием общаются с ними и подробно рассказывают, что и для чего они делают. Илья учится в немецкой спецшколе и понемногу общается с гостями на их родном языке. Впрочем, у взрослых здесь неплохой английский - так что работу обсуждают на нем.

Автокран высоко поднял над землей профессора Бранденбургского технического университета Вернера Лоренца. Он специализируется на технической истории строительства: это значит, что его интересует не столько форма и выразительные элементы арок и колонн, сколько  железо и бетон, которые используются в конструкции, их история, их свойства и сама технология. Не станем пока его отвлекать.

Зато сразу встречаем студентов - сначала наших, "отечественных". Будущий реставратор, шестикурсница УралГАХА Александра Сидорова с подругой исследуют стены прибором под названием "профметр". Он ищет в бетоне металл - арматуру.

- Изучаем, как расположена арматура, какой у нее диаметр. Для этого подходят только места, на которых нет штукатурки: обрешетка под ней может быть зафиксирована гвоздями, на которые прибор тоже реагирует, - рассказывает студентка.

-И вы просканировали так всю башню, сверху донизу?

-Не совсем. Только несущие конструкции - колонны, балки...

Из уральцев здесь не только студенты архитектурной академии. Егор, например, третьекурсник стройфака УрФУ. Как и многие, кто участвует в исследовании, он решил заняться этим не для учебы, а для себя - заинтересовался проектом "Подельников", когда те набирали активистов в соцсетях. Он измеряет прочность бетона с помощью специального молотка, который совсем не похож на молот.

- Если упрощенно, то внутри молотка Шмидта находится пружина и шарик. Шарик с силой ударяется о бетон, и молоток фиксирует, с какой силой отскакивает шарик. Потом с помощью этой величины рассчитывается прочность бетона, - рассказал он.

Гостей из Германии на башне работает четверо: профессор, его ассистент, а также студенты Бранденбургского университета:  почти тезка Егора по имени Георг - и - неожиданно - Оля. В Германию она переехала из России, и поэтому постоянно помогает нам как переводчик. Выглядит она очень юной.

- На каком вы курсе?

-Заканчиваю бакалавриат - это три года обучения. Чтобы стать магистром, нужно еще три года.

- И башня - ваш диплом?

- Да.

- А вы, наверное, из Екатеринбурга?

- Нет, родители у меня в Москве.

- А как тогда про башню узнали?

- Профессор Лоренц предложил мне поучаствовать в проекте, я согласилась. Правда, пришлось выбирать между изучением оболочек планетариев - знаете, конструкции их куполов. Собиралась пожить месяц в Москве, поработать, но в университете знали, что я русская, и поэтому оказались страшно заинтересованы в том, чтобы посчитать прочность башни по русским СНиПам. Этим я сейчас и занимаюсь.

- А почему Георг решил в Россию поехать?

- О, вот он как раз считает прочность по еврокоду. А вообще - знаете же, в любой группе в университете есть компании, которые все делают вместе: задания выполняют, лекции учат, развлекаются... Вот мы с Георгом - из такой компании. Когда меня позвали в Екатеринбург, я рассказала ему, что есть интересное дело. Ему понравилось, и он поехал с нами.

- А вы вообще давно из России уехали?

- Семь лет назад.

- Не очень давно, значит. А мы только хотели спросить, не странно ли для вас видеть архитектурные памятники в таком состоянии?

- Да чего там. У нас такого тоже хватает.

Отправляемся вместе со студентами в так называемый штаб - просторную комнату в автомолле, названном в честь Белой башни. Тут исследователи отдыхают на креслах-мешках, вносят коррективы в чертежи и обедают. Тут можно, не боясь отвлечь от работы, поговорить с профессором Лоренцом. И узнать много удивительных вещей. Например, профессор в течение десятилетия занимается Эрмитажем - в частности, изучал несколько лет конструкцию его крыши. Правда, недавней реконструкцией знаменитого на весь мир музея он не очень доволен. Например, русскому подрядчику за ремонт  части крыши платили в зависимости от количества металла, который использовали для укрепления каркаса: чем больше материала - тем больше денег. Когда профессор Лоренц увидел, как утяжелили в итоге изящную конструкцию, которая сама по себе хранила историю, то  был в шоке.

Однако сейчас не об этом. Интересно, что нынешнее исследование Белой башни своим началом обязано, в общем-то, тоже Эрмитажу: профессор ездил в Екатеринбург "по следам" уральской стали, из которой изначально создавался каркас крыши музея. И здесь он познакомился с башней. Поразило его как раз то, что считается изюминкой конструктивизма: как функциональность башни нашла выражение в прекрасной архитектуре. Сейчас для него главное - попытаться помочь сделать так, чтобы реконструкция объекта, если она будет, оказалась не "новоделом", которому просто придали псевдоисторичекую форму, а сохранила историю строительства в том плане, какие материалы использовались, какой бетон, какая опалубка. Если пренебречь этим, информация может оказаться безвозвратно утерянной.

Просим профессора назвать главные проблемы екатеринбургского памятника. Он даже теряется - их действительно очень много.

- На многих участках башни разрушившийся бетон обнажил арматуру, - наконец выбирает он. - Коррозия напрямую угрожает прочности башни. Участки с открытой арматурой нужно как можно скорее очистить от грязи, снять верхний слой окислившегося и подвергшегося коррозии материала, нанести антикоррозионное покрытие, а потом уже закрыть металлический остов бетоном.

Тут мы благодарим и пытаемся вежливо направиться к выходу - отдохнуть людям тоже необходимо. Но профессор останавливает нас.

- Есть еще одно, самое важное. Главная проблема - то, что в башню сверху попадает вода. И самое первое, что необходимо сделать - нужно ее закрыть, сделать крышу, чтобы помешать дальнейшему ежедневному разрушению. Это совсем недорого. Но очень эффективно.

После обеда все возвращаются на башню - продолжать работу. Помимо автокрана, профметра и молотка Шмидта "на сцене" появляется пульверизатор с фенолфталеином - его приносит технический ассистент профессора, инженер-строитель Сабинэ Кубан. Вещество используют как индикатор кислотности среды, в том числе чтобы узнать, насколько окислился бетон.

- Сабинэ, а что привело вас так далеко в Россию?

- Начальство сказало - надо, - смеется она. - Нет, конечно, это шутка. Я защищаю докторскую по ранним железобетонным конструкциям, первоочередной объект моего исследования - Берлин, однако Белая башня - это исключительно яркий представитель самого первого железобетона. Пройти мимо я бы не смогла.

Осмотрели башню сверху до низу - лестницы, площадки, огромный бак изнутри, проржавевшие обрезанные трубы в подвале.

- Спасибо, - говорим на прощание германо-русской студентке Оле, и нам самим непонятно, за что, то ли за информацию, рассказ и перевод, как принято, то ли за работу на башне.

- Да нам-то за что, - отвечает она. - Главное - чтобы вы ее сохранили.

e1.ru/