| otkrey | Дата: Вторник, 08.03.2016, 22:58 | Сообщение # 1 |
|
Сержант
Группа: Администраторы
Сообщений: 30
Статус: Offline
|
Козлов Александр Александрович
Заслуженный тренер СССР. Заслуженный работник физической культуры РФ (Свердловск, СК «Уралмаш»). Родился 19 мая 1942 г. в г. Свердловске. Образование: высшее (Свердловский государственный педагогический институт). Профессия: тренер – преподаватель. Тренер: Гончаров А. А. Место работы: СК «Уралмаш», директор и тренер СДЮСШОР Министерства спорта Свердловской области
Конев, В. В. Козлов Александр Александрович / В. В. Конев // Конев В. В. История самбо Свердловской области : энциклопедия.- Екатеринбург, 2006.- С.75
Конев, В. В. «Спортклуб «Уралмаш»
По своей сути самбо очень демократично. Поэтому оно одинаково уютно чувствовало себя и в студенческой среде, и в недрах знаменитых спортивных обществ, и в так называемых рабочих кварталах. Простота самбо, отсутствие какого бы то ни было намека на чопорность привлекали, были понятны и симпатичны народу. Поэтому частенько после трудового дня рабочие шли в рабочий зал, чтобы подтянуть спортивную форму, новыми для себя приемами.
Истоки развития самбо в спортклубе «Уралмаш» берут свое начало в конце 50-х годов. История и народная память сохранила имя первого тренера — это Алексей Гончаров, работавший на заводе «Уралмаш» в конструкторском отделе.
В то время борцы начинали заниматься вольной борьбой, и только в 1959 году пришло настоящее самбо. Тренерскую эстафету принял Александр Козлов — молодой энергичный человек. Внешне он сразу отличался от своих сверстников деловитостью, опрятностью, умением найти контакт с коллективом, что вывело его на роль лидера. С этого момента началась великая уралмашевская эра свердловского самбо. Самозабвенный труд тренера и его воспитанников дал свои первые плоды. В 1967 году победителем первенства СССР среди юношей становится Николай Младинов. Он же выигрывает первенство Европы по борьбе дзюдо среди юношей (Лиссабон, Португалия). Этот большой успех дал коллективу и его тренеру веру в свои силы. И работа в зале закипела с еще большим энтузиазмом. Трудности на ковре сплачивали коллектив. В 1960 году борцов секции знали в городе, области. Уникальность этой секции еще и в том, что здесь не ведется специальной селекции по выявлению суперталантливых ребят, в нее берут всех, кто желает заниматься. При этом никто не заглядывает в свидетельство о рождении.
Настоящее признание на всесоюзной арене самбисты «Уралмаша» получили с 1970 года. Чемпионами РСФСР стали: Игорь Шуйский, Николай Младинов, Петр Антонов, Александр Федоров. В 1971 году чемпионом СССР становится Александр Федоров, а Игорь Шуйский, Петр Антонов и Александр Жуланов входят в число призёров.
В эти годы вырастает ряд мастеров, призёров чемпионатов России, ЦС ДСО «Труд». В составе сборной команды СССР — пять человек — воспитанников школы самбо «Уралмаш», а Александр Козлов назначается одним из тренеров сборной команды СССР.
С позиции сегодняшних дней, безусловно, надо отдать должное педагогическому таланту Александра Козлова. Он создал самобытную школу, в которой выросли: чемпион мира, Европы, СССР и РСФСР — Александр Федоров; обладатели кубка мира — Николай Зуев, Сергей Данилик и Алексей Егоров; чемпион Европы — Сергей Воробьев, призер Спартакиады народов СССР — Андрей Копылов. Все они мастера спорта международного класса. Тренер Александр Козлов удостоен звания «Заслуженный тренер РСФСР и СССР» и «Заслуженный работник физической культуры РФ».
Конев, В. В. Спортклуб «Уралмаш» / В. В. Конев // Конев В. В. История самбо Свердловской области.- Екатеринбург, 2006.- С. 27-29
Патриарх свердловского самбо
Тренерскую педагогику Александра Козлова можно охарактеризовать таким словом, как состоятельность. Это ни в коей мере не значит, что он работает с детьми «новых русских». Напротив! Его воспитанники — обычные уралмашевские сорванцы из семей, чей достаток порой ниже среднего. Состоятельность Козлова в другом: в том, что он взял в свой педагогический арсенал только лучшее, только проверенное опытом: осознание главенствующей роли семьи в формировании ребенка, акцент на непреходящую значимость коллектива, индивидуальный психологический подход к каждому воспитаннику, паритетные отношения между учителем и учеником (надо ли говорить, что без малейшего панибратства?). И на этой «классической» педагогической базе начал «взращивать» собственные тренерские правила и законы, которые с годами сложились в емкое понятие «уралмашевская школа».
Иногда, чтобы понять человека, достаточно услышать от него, что его тревожит, что смущает и что вызывает неприязнь. Если бы я не знал Александра Козлова с давних пор, если бы не «варился» в спортивной тематике, не встречался с ребятами, которым Александр Александрович подарил не только здоровье, мужской характер, но и жизненные ориентиры, если бы не слышал, какой популярностью пользуется созданная этим тренером система «уралмашевское самбо» — все равно сразу же признал бы в нем неординарного человека, заговори он хотя бы только о своих антипатиях.
Например, неприятие у Козлова вызывают... некоторые расклеенные по городу объявления о наборах в «секции» и «школы» всяких экзотических видов борьбы. С приписками, выдающими суть подобных школ: «Занятия платные». Размышляя о такой «оплаченной» педагогике, Александр Александрович не скрывает своего отношения к ним:
— Стало модой, «престижем» пристраивать своих малышей в эти секции-однодневки. Уже то плохо, что некоторые родители пытаются передоверить становление, воспитание своих детей кому-то другому. Кому ни попадя! С самого юного возраста. С четырех-пяти лет даже. Если ко мне приводят малыша, я пытаюсь отговорить родителей. Убеждаю мать. Убеждаю отца: «Ты должен до восьми лет заниматься с детьми сам. Пусть ребенок растет с отцом, с матерью. Куда ты его ведешь в пять лет? Это же радость — самому выйти с ним на лужайку, в лес, поиграть в мяч, сходить куда-нибудь на лыжах, в цирк, в парк. А ты на чужого дядю надеешься. Ничего хорошего из этого не получится, потому что он чужой.
В общем, поругаешь, поругаешь да вздохнешь: ладно хоть ко мне привел, а не в какую-то новомодную секцию, где обещают сделать из детей суперменов. Мол, образно говоря, чуть ли не пули ртом будут ловить да в противника выплевывать...
В безграничном мире спорта восточные единоборства, считает Козлов, имеют свою нишу. Они хороши для профессионалов, чей долг — защищать мирных граждан, бороться с террористами, для тех, чье профессиональное качество — быть, в хорошем смысле слова, суперменом. А ребенку суперменом быть необязательно. Пусть он растет супер-Человеком.
Но шарлатаны от тренерской науки в своих секциях обещают именно суперменство.
Кто там занимается с ребятами? Обычно тот, кто сам едва-едва школу закончил и не имеет ни малейшего представления о педагогике, о сложнейшем внутреннем мире ребенка, даже об элементарной анатомии человеческого тела, без знания которой «тренера» и близко нельзя подпускать к начинающему юниору.
Как там занимается с ребятами такой «педагог»? Руками-ногами размахивает, а не понимает, что заденет мальчишке опорную ногу — и на спортивной судьбе того можно ставить точку...
А с душой что вытворяет! Входит в пустой зал, здоровается с каким-то невидимым духом — и детей заставляет, навязывает им всю эту мистику. Потом связывает маты, рисует на них человеческую фигуру. Командует детишкам: «Левой пяткой бьем в левое бедро. Теперь бьем в печень! Ха!» И ребенок старается вышибить эту «печень»: «Ха!» Пока нарисованную... А дальше? Это же каменный век! Такие «тренеры» — убежден Александр Александрович — калечат детей, а папы и мамы этого не понимают. На машинах спешат туда с детьми. Лишь бы не опоздать!..
Настоящая борьба — это когда сильные мужчины честно стараются положить друг друга на лопатки, на спину. А ткнуть в глаз, ударить в печень — это же не дело, это не по-мужски...
— На Западе все подобные модные и «престижные» увлечения связаны с деньгами. Там даже женщины стали штангу поднимать за гонорары, бороться стали. Это же ненормально!— негодует Козлов.— Уши ломаные, колени выбиты, ноги в разные стороны смотрят — ну кому это надо? А мы не о деньгах думаем. О здоровье нации... И поэтому туда, где «занятия платные», смотрим с огромной настороженностью.
Даже если бы я впервые увидел Александра Козлова и услышал от него только эту часть монолога, я бы понял, что передо мной человек, не только независимый от чужих мнений и конъюнктуры, но и из той редкой породы людей, кого принято называть сильной личностью. К счастью, я вижу и слышу уралмашевского тренера не первый раз и могу рассказать о нем подробней...
А первый раз я увидел Александра Александровича Козлова на ковре спортивного клуба Армии, где проходил чемпионат Свердловской области по борьбе самбо. Это было 35 лет назад.
В ту пору ему только исполнилось 20 лет. Гибкий, стремительно-резкий, на ковре Козлов был сама агрессивность. В поединке не давал сопернику и секунды отдыха, а закончил эту встречу убедительной победой.
Тогда он одновременно выступал и в роли тренера. Двадцатилетний тренер! Мог ли кто предположить, что со временем этот человек станет живой легендой. Усилиями Александра, его незаурядным талантом тренера-педагога, тренера-организатора будет создана уникальная система — уралмашевское самбо.
Благодаря прогрессивным методам тренировок, разработанным Козловым, в заводской школе самбо вырастут чемпион мира А. Федоров, обладатели Кубка мира Н. Зуев и С. Данилик, чемпионы Европы Н. Младинов и С. Воробьев, победители Спартакиад народов СССР, РСФСР и крупнейших международных турниров А. Копылов, П.Антонов, И. Шуйский, А. Жуланов, Д. Сайфутдинов, М. Агзамов, а за ними — армия мастеров спорта численностью почти 250 человек. Блистательное достижение!
Родился Саша в грозном 1942 году. Глава семейства был на фронте, вернулся с войны инвалидом и четверть века жил с открытой незаживающей раной. На его изуродованное осколками тело страшно было смотреть. Дети поражались, как отец терпит такие боли. Но герой-фронтовик не просто жил, но и работал, растил сыновей, содержал семью. Сыновей было четверо: старший — Саша. Он стал для братьев и воспитателем, и надежным другом. Возможно, этот юношеский педагогический опыт и определил его судьбу.
В первое послевоенное десятилетие главнейшим увлечением ребят были физическая культура и спорт. Александр занимался всеми видами, которые культивировали мальчишки. Летом — футбол, плавание, городки, волейбол; зимой — хоккей, лыжи, коньки. В 15 лет Саша решил записаться в секцию плавания. Уралмашевский плавательный бассейн был тогда единственным во всем Орджоникидзевском районе. Попасть в секцию было не так просто — отбор велся строжайший. Козлов подошел для плавания по всем параметрам. Но занимался в секции недолго.
В бассейне красовались две вышки для прыжков — трехметровая и пятиметровая. Саша решил проверить себя на смелость и, не спросив разрешения тренера, прыгнул с пятиметровой вышки. Не столбиком, а ласточкой, что требовало немалого мастерства. Тренер подозвал к себе Козлова. Нарушитель приготовился к строгому разговору, но был крайне удивлен, когда тренер предложил ему заниматься прыжками в воду. Саша согласился, не раздумывая. То короткое мгновение, когда он парил в воздухе между вышкой и водной гладью, показалось ему самым прекрасным. В прыжковой секции Саша быстро прогрессировал. За полгода выполнил норматив второго разряда. Специалисты прочили Козлову завидную прыжковую судьбу. Но ушел тренер из спортклуба, и секция распалась. Карьера прыгуна не состоялась.
Позже, попробовав себя в классической борьбе, Александр увлекся самбо. Он навсегда запомнил день, когда впервые попал в уралмашевский зал единоборств.
Заполненный до отказа, зал был разделен на две половины. В центре первой стоял ринг. Здесь занимались боксеры. Посередине второй лежал ковер, где тренировались борцы. За дощатой перегородкой работала секция тяжелой атлетики. Когда собирались в одно время боксеры, борцы и штангисты, своды зала, казалось, вот-вот рухнут от лязга железа, глухих стуков перчаток и надрывных криков атлетов, сражавшихся на ковре.
Тренировкой самбистов руководил мастер спорта А. Гончаров. Алексей работал в одном из конструкторских бюро инженером, а по вечерам, на общественных началах, что было в духе того времени, тренировал заводских самбистов. В секции занимались преимущественно новички, но были и атлеты с опытом, мастера спорта Е. Занкевич, В. Принцев, В. Рукачев, Н. Буньков.
Заметив стоявшего у двери парня, Гончаров поинтересовался:
— Пришел записываться? Сколько лет?
— Полных шестнадцать.
— Ты твердо решил заняться самбо или будешь ходить в зал через два дня на четвертый?— пытливо взглянул на юношу тренер.
Козлов выдержал взгляд:
— У меня принцип: или — или. Если примете в секцию, то пропусков не будет.
— Настоящий принцип, мужской,— похвалил новичка Алексей и добавил:— Если спортивная форма с тобой, можешь начать заниматься уже сегодня.
— Форму я взял.
— Тогда в раздевалку, и побыстрей,— скомандовал Гончаров. Алексею понравилось, что парень пришел со спортивной формой — значит, пришел всерьез.
Никто из увлеченно занимавшихся на ковре ребят не обратил на новичка особого внимания. Пришел юнец в зал. Эка невидаль! Сколько их приходит ежедневно...
Прошло три года. Козлов стал одним из ведущих борцов секции. Случалось, что в отсутствие тренера проводил занятия, и проводил неплохо. Все отмечали, что он, хоть и молод, но лидерствовать умеет. И тут произошло событие, которое оказало решающее влияние на судьбу Козлова.
Однажды в теплый августовский вечер 1962 года в спортзал торопливо вошел Гончаров. По лицу Алексея нетрудно было догадаться, что он чем-то встревожен.
— Ребята,— начал Гончаров.— Я забежал проститься с вами. Сегодня ночью уезжаю.
Все были в смятении.
— Что, Алексей, случилось?
— Можно ли чем-то помочь?
— Какова будет судьба секции?
— У меня, ребята, все в порядке, ваша помощь не нужна. Я окончил институт, получил интересное предложение и поэтому уезжаю из города, произнес смущенно Гончаров и добавил:— А что касается руководства секцией, то я думаю, что самая подходящая кандидатура — Козлов. Саша, правда, молод, но у него есть хватка и задатки лидера. Эти качества решающие. И вообще он надежный, толковый парень, да еще коренной уралмашевец.
Попрощавшись, Алексей ушел.
Все стояли молча, пережевывая ситуацию.
— Что говорить,— вздохнул, наконец, Николай Буньков. — Жить надо. Алексей прав. Козлов по всем статьям подходит на тренерскую работу. А то, что молод,— не беда. Если ему будет трудно — поможем, будет ошибаться — поправим, а будет зарываться — осадим. — И уже обратившись к новоиспеченному тренеру, от всех ребят предложил:— Сан Саныч, выходи из строя, взбирайся на освободившийся тренерский мостик.
Так для Козлова началась совершенно другая жизнь, полная тревог, волнений, забот.
На другой день нового тренера пригласил к себе председатель спортивного клуба «Уралмаш» Александр Волынкин, опытный спортивный администратор. Его ценило руководство завода, имел он вес и в спортивных кругах области. При решении вопросов, связанных с развитием физкультуры на заводе, к его мнению прислушивались в парткоме предприятия. Поэтому само приглашение на беседу с Волынкиным считалось событием.
Поздравив Козлова, председатель поинтересовался его мнением о развитии самбо на заводе. Поинтересовался скорее из вежливости, не ожидая от новичка интересных проектов.
— Я намеревался прийти к вам со своими предложениями дней через восемь—десять,— ответил Александр,— но если вы позволите, готов доложить обо всем сейчас.
Волынкин не ожидал от двадцатилетнего парня такой крепкой деловой хватки и с любопытством взглянул на Козлова:
— Если готов доложить, докладывай. Зачем носить ранец с проблемами еще целых десять дней.
— Сейчас уралмашевские мальчишки,— волнуясь, заговорил Александр,— повально увлечены борьбой самбо. По осени отбоя нет, целыми кварталами идут записываться в секцию. А мы не можем принять всех желающих — нет места. Один ковер, и тот маленький. И в то же время интерес к боксу у ребят падает, о тяжелой атлетике и говорить нечего. Есть идея — зал сделать специализированный, а на его базе создать единственную в Свердловской области заводскую школу самбо. С тренерами проблем не будет, с формой, думаю, тоже. Зал отремонтируем сами и копейки не попросим у спортклуба. С коврами обещали помочь в областном совете «Труд». Дело за малым — принять решение о передаче зала единоборств секции борьбы самбо.
Председатель спортклуба, долго молча, барабанил костяшками пальцев по столу. Наконец, произнес:
— Так... Значит, штангистов, боксеров ты решил отпустить с миром. Интересно, куда? Предложение твое обсудим.
Год спустя в спортивном клубе Уралмашзавода была создана специализированная школа самбо.
Окунувшись с головой в работу, Александр вскоре остро почувствовал профессиональное недовольство собой. Хотелось вывести заводскую школу на высокий всесоюзный уровень. Но как это сделать? В период конца пятидесятых и начала шестидесятых годов в Свердловске сложилось несколько центров борьбы самбо. Самой знаменитой была школа Уральского политехнического института, где работал опытнейший тренер, зачинатель самбо на Среднем Урале, трехкратный чемпион России Виктор Авдеев. Он обладал высокой техникой, особенно блестяще выполнял броски через плечо с колена, через спину, подхваты, подсечки. Козлов часто бывал на тренировках у Авдеева и уходил от него с исписанными тетрадями, чтобы потом использовать на практике свои наблюдения и советы тренера.
Самбистов Горного института готовил Борис Рынков, сторонник комбинационного стиля борьбы. Горняки были очень заметны на областном ковре, а лучший из них, В. Афонин, стал двукратным чемпионом России.
Весьма своеобразный стиль использовали самбисты Свердловского юридического института, которых тренировал Игорь Чемакин. На ковре мощный, выносливый, резкий, он стремился подавлять соперников безудержным напором. В Советском Союзе мало кто из средневесов мог составить конкуренцию Чемакину. Он дважды побеждал на чемпионатах России. Атлетизм — первейшее качество самбиста, считал Игорь Михайлович. В этом он убеждал и Козлова, когда тот приходил знакомиться с его методикой тренировок. Годы спустя Чемакин стал доктором юридических наук, профессором. И всегда заявлял, что его, как личность, как ученого, сформировала борьба самбо.
Присматриваясь к работе коллег, Козлов подмечал, что в свердловском самбо отдается предпочтение борьбе стоя. Здесь было немало виртуозов: Е. Павлов, В. Савченко, А. Столбов, М. Гаглоев, И. Чемакин, В. Афонин и многие, многие другие. Боролись они и в партере, но лишь в силу обстоятельств.
Козлов все больше и больше убеждался, что именно партер развивает силу, ловкость, выносливость, предоставляет простор для выполнения болевых приемов и проведения тактических комбинаций. По сути, болевой прием — стержень самбо. Если в классической борьбе броском соперника на спину схватка заканчивается, то в самбо только начинается, а продолжается в партере.
Наблюдая за борцами на ответственных турнирах, Козлов пришел к неожиданному для себя выводу. Те самбисты, которые считались мастерами партера, смело боролись в стойке. Они не боялись оказаться на ковре, потому что знали — в партере для них проблем не будет. Такие атлеты обладали богатым арсеналом технических приемов и были лидерами российского самбо. Но наблюдая за партеристами, молодой тренер и здесь обнаружил немало изъянов.
Даже признанные мастера партера стремились проводить болевые приемы только на руки, совершенно игнорируя ноги. Ноги в сферу болевых приемов почти не входили. «Нарушали» это общепринятое правило единицы. Удивительно то, что «нарушители» устоявшихся борцовских канонов большей частью и побеждали. Их соперники не находили убедительных контраргументов против болевых на ноги.
Все, что Козлов понял, осмыслил, послужило для него толчком к пересмотру тренировочного процесса в уралмашевской школе.
Свой второй набор подростков в секцию Александр тренировал уже по новой методике — значительную часть времени ребята проводили в партере, отрабатывая болевые приемы на руки и на ноги. Теоретическая база болевых на ноги в российском самбо была крайне скудна, учиться оказалось негде и не у кого.
Приходилось действовать методом проб и ошибок. Но другого пути не было. Осенью 1964 года в секцию пришли ребята как на подбор — крепкие, упорные, а самое главное, влюбленные в борьбу самбо. Особенно выделялись Н. Младинов, С. Ципулин, В. Широких, Г. Букреев. Именно их отличала особая преданность клубу, и именно с ними связывал свои надежды тренер.
Однажды Сан Саныч перед началом тренировки спросил юных самбистов:
— Кто из вас знает четверостишие, выбитое на памятнике, установленном в честь уралмашевских героев тыла?
Из строя вышел Младинов и звонко продекламировал:
— Снарядами, танками, тоннами стали уральцы священную клятву сдержали.
— Отцы наши победили в войне, построили «завод заводов» потому, что сражались, как герои, и каждый из вас должен быть достойным их. Каждый из вас, выходя на схватку с соперником, должен помнить, что он - уралмашевец... Уралмашевец — значит боец.
«Уралмашевец — значит боец» — эти слова стали боевым кличем, заклинанием каждого борца уралмашевской школы. Александр Александрович не уставал повторять: «Проигрывая — борись до конца, не сдавайся. Даже если проиграл, но сражался достойно — ты победил».
Козлов тонко уловил настроение этой первой плеяды своих учеников — они очень хотели быть бойцами. И победителями. И становились ими, веря в особенность уралмашевского духа. Так закладывались основы уралмашевской школы самбо. Основы, в том числе и духовные.
...Потом пройдут годы и десятилетия, одно поколение самбистов сменит другое. Школа будет знать звездные часы и время неудач. Но уралмашевский дух, страсть к победам не оставят ее стен. Преодолевая несчастливые дни, школа будет возрождаться вновь и вновь.
Первым крупным успехом стал для Козлова чемпионат России среди юношей, который состоялся в июне 1965 года в Тамбове. Александр надеялся заявить на республиканском ковре о школе двумя призовыми местами. Но то, что произошло в старинном русском городе, иначе как сенсацией не назовешь. Уралмашевцы стали центром внимания.
Все началось с того, что Володя Широких (в весовой категории 57 кг) стал первым представителем школы, завоевавшим звание чемпиона России среди юношей. Два часа спустя его успех (в весе до 65 кг) повторил Сережа Ципулин. На следующий день триумфально выступил Младинов. Николай одерживал только досрочные победы, не уступив никому и очка (вес до 70 кг).
Когда Младинов выходил на ковер, то трибуны мгновенно затихали. Зрители ждали от него оригинальных приемов на ноги. И Коля побеждал соперников именно так, чем приводил в восторг зрителей.
Завершил блистательное выступление уралмашевцев Геннадий Букреев (вес до 85 кг), он стал серебряным призером. Кругом только и слышно было:
— Кто они, эти уралмашевцы?
— Кто их тренер?
Специалисты с титулами разводили руками, когда им представляли двадцатичетырехлетнего Козлова. Не верилось, что этот парень подготовил сразу трех победителей первенства России.
В 1967 году Н. Младинов выиграл звание чемпиона СССР среди юношей, а Букреев и на этот раз стал вторым.
Николай был включен в состав юношеской сборной СССР для участия в первенстве Европы по борьбе дзюдо. Турнир состоялся на исходе 1967 года в столице Португалии Лиссабоне. Младинов завоевал золотую медаль, став первым из уралмашевских самбистов, добившихся европейского признания.
И все-таки титулованные коллеги из других городов, особенно московские специалисты, не спешили с признанием Козлова-тренера. Они выжидали. Ведь юношеский турнир — это всего лишь юношеский турнир и не более того. Да, Младинов блеснул на европейском ковре. Но он единственный у Козлова, позади никого нет. И «золото» Николая еще не повод для признания заслуг уралмашевского тренера перед российским ковром. Вот когда в элиту мирового самбо пробьются два-три его воспитанника, тогда и можно считать уральца тренером с именем. А пока стоит ли бить в литавры в его честь?
Сам Козлов о своем всероссийском признании пока не задумывался. Главным для него был поиск талантливых ребят в Свердловске. Но это совсем не означало, что для детей без способностей двери в борцовскую секцию закрыты. Козлов никому не отказывал, и в том состояла его главная педагогическая мудрость.
К талантливым у тренера отношение было особое — повышенная требовательность. Талантливым Козлов спуску не давал. Александр Александрович не уставал повторять:
— Кому много дано, с того много и спрашивается.
Однажды в спортзале появился среднего роста, широченный в плечах паренек. Угадав в Козлове тренера, он спокойно, без смущения и заминки, представился:
— Меня зовут Александр. Александр Сергеевич Федоров.
Сан Саныч с самым серьезным выражением лица поинтересовался:
— И что бы вы хотели, Александр Сергеевич? Тот ответил, не задумываясь:
— Хочу стать чемпионом мира по борьбе самбо.
— Хорошо, Александр Сергеевич,— ответил несколько оторопевший Козлов,— приходите в зал завтра, я постараюсь помочь вам стать чемпионом мира.
Уже через месяц тренер убедился, что в уралмашевскую школу пришел редчайшего таланта атлет, самородок, каких еще не было. После месяца занятий Козлов сказал новичку:
— Пожалуй, у тебя может получиться при одном условии...
— При каком?— насторожился Федоров.
— Если будешь работать на тренировках, как каторжанин, до чертиков в глазах, до седьмого пота.
Спортсмен неожиданно улыбнулся тренеру. Тому стало почти плохо: все, «перегнул», напугал парня трудностями. Жаль, если уйдет.
— Может вам, Сан Саныч, покажется странным, но я очень люблю тяжелую работу. Когда ломит в спине и хрустят суставы — это как раз то, что нужно моему телу,— успокоил тренера Федоров.
Уже через год Александр выполнил норму мастера спорта. Федоров словно был создан природой для воплощения на ковре новаторских идей Козлова в самбо. После семи часов работы у токарного станка он еще часа четыре проводил на ковре. Причем едва ли не половину тренировочного времени посвящал отработке болевых приемов в партере. Ученик сам изобретал болевые приемы на руки, на ноги, в комбинациях «рука-нога», особенно ему удавались броски в стойке с переходом на болевые. Он даже позволял сопернику себя бросать, чтобы, падая, перейти на болевой прием.
Федоров стал своего рода экспериментальным «заводом» по производству болевых приемов. В лексиконе советских самбистов вскоре стали появляться термины «уралмашевский крест», «уралмашевская растяжка», «уралмашевское защемление», «уралмашевская дуга».
Спустя всего три года после прихода в заводскую школу борьбы Александр Сергеевич стал чемпионом России, Советского Союза и Спартакиад народов РСФСР, СССР, а вскоре чемпионом Европы и мира. Взлет на вершину спортивного Олимпа почти сказочный.
Обладая неуемной жаждой самовыражения в борьбе, Федоров решился на сверхнагрузки, перешел на ежедневные почти пятичасовые занятия. В какие-то периоды его увлеченность приобретала черты чрезмерности, спортсмен терял контроль над ситуацией, что грозило тяжелыми травмами.
Ситуация в высшей степени критическая сложилась для Козлова и Федорова в начале осени 1973 года.
Столице Ирана было доверено почетное право проведения первого чемпионата мира по самбо. Федоров был бесспорным кандидатом на участие в историческом турнире. Но случилось непредвиденное. За два месяца до чемпионата на одной из тренировок свердловчанин повредил ногу. Причем травма первоначально показалась незначительной. Однако вскоре пришлось лечь на больничную койку. И как раз в это время тренеры сборной начали формировать сборную страны. Травмированный уралмашевец, увы, не попадал даже в число запасных.
Пробыв в больнице почти месяц, Федоров набрал шесть килограммов лишнего веса. Казалось, о поездке в Иран не могло быть и речи. Наставники сборной СССР вместо свердловчанина планировали выставить очень сильного борца Юрия Курицина (Каунас).
До чемпионата оставалось тридцать пять дней, когда Александр выписался из больницы. Встречал его Козлов. Ученик и тренер обмолвились всего лишь несколькими короткими фразами.
— Ну что, начнем тренироваться или будем ждать очередного чемпионата мира?— вздохнул Козлов.
— Начнем,— решительно заявил Александр.
— Но ведь шесть «кэгэ» — это не просто лишний вес, но еще и потеря формы, растренированные мышцы. Вытерпишь?
— Будем исходить из того, что есть. Перейду на жесточайший режим. Думаю, что титул чемпиона мира этого стоит.
—Тогда завтра приступаем. Сразу брать с места в карьер нельзя. Можно снова сломаться,— осторожно заметил Козлов.
— Сейчас время обеда. Поэтому не будем откладывать на завтра то, что можно сделать еще сегодня. В пять часов я буду на ковре.
Сан Саныч знал, а теперь получил еще одно подтверждение от ученика: тот может стать первым в Тегеране. Теперь все зависело от самого Козлова, от его тактических ходов. Пока Саша занимался, тренер «пробивал» для него загранпаспорт. В те годы выехать за рубеж было невероятно сложно. На оформление документов и их визирование уходило не меньше месяца в лучшем случае.
Александр Александрович, просчитав все варианты, нашел возможность прибыть вместе с Федоровым на заключительный этап подготовки сборной СССР к чемпионату мира.
Тренеры национальной команды на Александра уже не ориентировались. Курицин даже и не предполагал, что Саша может появиться на сборах в Сочи. Козлов специально побывал в Москве и упросил главного тренера сборной СССР С. Ионова, чтобы Александру разрешили готовиться в составе национальной команды к чемпионату мира.
— Но ведь Саша серьезно травмирован,— возразил Станислав Федорович.
— Уже выходит на ковер,— успокоил главного тренера Козлов.
— До чемпионата рукой подать, он не успеет восстановиться,— бросил на стол еще один аргумент Ионов.
— Не восстановит свою физическую форму — претендовать на поездку в Тегеран не будем,— высказал свою позицию Александр Александрович.
— Ладно, согласен, только жить в Сочи предстоит за свой счет. О получении загранпаспорта беспокойтесь сами. У нас документы на «сборников» уже оформлены,— заявил Главный.
— Загранпаспорт Федоров уже получил, а наше пребывание в Сочи не будет связано с расходами сборной страны.
— Однако ты, Сан Саныч, лихой парень. Все предусмотрел и все просчитал на два хода вперед. Молодец! Да я просто не имею морального права отказать тебе в просьбе,— улыбнулся-таки Ионов.
Ионов не мог этого сделать еще и потому, что Козлов был одним из тренеров сборной.
Появление свердловчанина на заключительном этапе подготовки сборной к чемпионату мира явно подействовало на нервы Курицину. Увидев, с каким энтузиазмом работал на тренировках Федоров, Юрий сник, перегорел душевно. За четыре дня до отъезда в Иран тренерский совет сборной принял решение провести контрольную схватку между Федоровым и Курициным, чтобы снять все вопросы по лидеру в весе до 74 кг.
Поединок с разгромным счетом выиграл уралмашевец. Десять дней спустя он стал чемпионом мира. С победой Федорова в Тегеране в российском самбо наступила эпоха тренера Козлова.
В России в разные годы появлялись и громко заявляли о себе разные школы самбо: барнаульская, владимирская, омская, кстовская, московская. Это были областные центры самбо с широкими финансовыми возможностями, которые находились в привилегированном положении. Но даже при высоком покровительстве местных властей их взлеты длились недолго. Уже угасли школы в Омске, Владимире, Барнауле, Москве.
Совсем иная судьба сложилась у школы самбо Уралмаша. Не имея привилегий и высоких покровителей, она диктовала моду в республиканском самбо целые десятилетия.
Вслед за Федоровым заблистали на всесоюзном ковре И. Шуйский, П. Антонов. Вскоре появились борцы уникальных дарований Н. Зуев, С. Воробьев. Николай выиграл Кубок мира, а Сергей стал чемпионом Европы. После них взметнулась новая волна, появились новые яркие имена: А. Жуланов, Д. Сайфутдинов.
Получилось так, что Александр Александрович вынужден был оставить тренерское поприще. Уже через год после его ухода школа заметно сдала свои позиции, еще год спустя об уралмашевских самбистах стали забывать на всероссийском ковре. Школе грозила участь стать спортивным банкротом. Козлов не выдержал, он не мог остаться в стороне от происходящих в школе событий.
Это было не просто его детище, это была его жизнь, которую он полностью разделял с воспитанниками.
Когда в стране ощущался дефицит продуктов и основные были по талонам, тренер как мог подкармливал своих мальчишек. Устраивал что-то вроде «спецпайков».
Приходят ребята на тренировку — глаза горят, в них есть интерес — и к спорту, и к жизни... И требовать от подростков уже ничего не надо, они сами тянутся к совершенствованию.
В детстве, считает Александр Александрович, нет неодаренных людей. Один одарен в одном, другой — в другом. Когда это раскрывается, когда человеку находишь его «нишу» — тогда и личности расцветают, тогда и коллектив возникает.
Главное для тренера — не приемы показывать, не зарплату выдавать своим подчиненным, не учить бороться, бегать, штангу поднимать лучше всех — нет, не это главное. Главное — увидеть в не очень ловких новичках то, что, может, не видит даже мать. Увидеть душу. И создать почву для того, чтобы мальчишка раскрылся. Из тысяч ребят не все, понятно, станут чемпионами. Так, чтобы сразу — все чемпионы, все «Суворовы» — не бывает! Но для коллектива иногда полезней тот, кто, может, и в играх-то ничего не смыслит, или тот, кто ходит в «щадящих»... Он где-то словом поддержит, где-то делом, с ребятишками маленькими повозится... И тем самым реализует свою меру таланта.
Младший брат Александра Александровича — Николай Александрович Козлов — тоже уралмашевский тренер. И, Бог мой, каких мальцов иной раз к нему не ведут! Слабенькие, щупленькие, ни отжаться, ни пробежаться. И что потом? А потом эти самые ребята, не без труда, но начинают одолевать круг за кругом на уралмашевском стадионе. Причем босиком. И летом, и зимой. Они учатся и научаются в первую очередь быть здоровыми. И уже потом становятся строителями или инженерами, шоферами или учеными, предпринимателями или спортсменами, что одинаково важно и востребовано обществом.
«У тренера и учителя,— мнение Александра Александровича,— есть один общий долг: и в худшем видеть лучшее. Это не каждому дано. Но тренер и педагог должны это уметь.
Иной раз случается, что услышишь о ком-то из своих бывших воспитанников что-то не очень лестное. Переживаешь, конечно. И все равно по-прежнему помнишь в нем только хорошее. Думаешь, если ты видел в нем хорошее, если пытался раскрыть эту грань «хорошего», «обтесывал» ее, «отшлифовывал» — то не могла она навсегда исчезнуть под всякой жизненной накипью. И значит — еще заблестит эта «огранка»... Для тебя, для него самого, для других и, может быть, для России...»
Они росли вместе — уралмашевская школа стала явлением в истории российского самбо, козлов стал личностью, стал едва ли не самой яркой индивидуальностью среди ведущих тренеро
|
| |
| |
