| otkrey | Дата: Воскресенье, 06.03.2016, 09:59 | Сообщение # 1 |
|
Сержант
Группа: Администраторы
Сообщений: 30
Статус: Offline
| Авербах Леопольд Леонидович
«Леопольд Авербах, боец литературного фронта»
Воспитательную работу с молодежью Уралмашзавода вели основатели Российского Коммунистического союза молодежи Леопольд Авербах и Ефим Цетлин. Те самые, что в 1923 г. пытались устроить революцию в Германии. Оба они по разным причинам оказались на Уралмаше весной 1934 г., правда, в разном качестве. Авербах стал секретарем партийного комитета Уралмашзавода, затем — секретарем Орджоникидзевского райкома. А Цетлин был всего лишь начальником бюро технического обслуживания, нечто вроде современного отдела технической информации.
Они блистали перед провинциалами своей марксистской эрудицией, связями с высшей партийной бюрократией. Но пребывание на Уралмаше было для них неофициальной ссылкой. В 1923 г. Политбюро ЦК ВКП(б) разработало детальный план коммунистического переворота в Германии. В Советском Союзе были мобилизованы коммунисты, владеющие немецким языком. Их отправляли в Германию на подпольную работу. Среди них было много руководителей высшего ранга: нарком В. Шмидт, заместитель председателя ГПУ И. Уншлихт, члены ЦК ВКП(б) К. Радек, Г Пятаков и другие. Советское полпредство в Германии превратилось в организационный центр революции. Туда шли указания Москвы и потоки денег, которые тут же превращались в вагоны подрывной литературы, оружия и боеприпасов.
Были мобилизованы для организации революции в Германии и два руководителя КИМа (Коммунистического интернационала молодежи) — Леопольд Авербах и Ефим Цетлин. Но революция в Германии не состоялась, и оба комсомольских лидера некоторое время провели в немецкой тюрьме. Потом их отпустили, а весной 1934 г. оба оказались на Уралмаше.
Этот плотный малорослый молодой человек с выбритой до блеска головой, похожей на бильярдный шар, руководил всей советской литературой. Его имя проклинали шепотом многие советские писатели. Сейчас оно почти забыто.
Авербах родился в 1903 г. в Саратове. Его отец Леонид Авербах был довольно крупным саратовским и нижегородским предпринимателем, а мать Софья Михайловна дочкой гравера, она приходилась родной сестрой Якову Свердлову. Гены Свердловых явно передались Леопольду Авербаху. Председатель ВЦИК Яков Свердлов был крайне жестоким и безжалостным и в то же время очень талантливым демагогом. Другой дядя Зиновий Пешков (до крещения Золомон Свердлов, брат Якова Свердлова) был склонен к авантюризму. Пешков рано ушел из семьи и был усыновлен Горьким. Жил во Франции, храбро сражался с немцами в Первую мировую войну, лишился на фронте правой руки, а потом во времена Сопротивления стал французским генералом.
Старшая сестра Авербаха, Ида, вышла замуж за ученика фармацевта (по другим данным - наборщика подпольной типографии) Еноха Гершеновича Ягоду. Мир знал его (язык не поворачивается сказать «этого человека») как Генриха Григорьевича Ягоду, всесильного, коварного и необычайно жестокого начальника НКВД.
В конце 20-х Авербах, следуя тогдашней моде среди революционеров, женился на девушке из хорошей дворянской семьи - дочери верного ленинского адъютанта Владимира Бонч-Бруевича Вере.
А еще он дружил с пролетарским писателем A.M. Горьким. Придет время, и Авербах получит сполна и за родство с Ягодой, и за близость к Горькому. Впрочем, и сам Липа (так его звали в семье) успеет наворотить таких дел, что имя его будет увековечено в веках подобно Герострату, а слово «авербаховщина» войдет в учебники по истории советской литературы.
Уже в 15 лет Липа редактировал саратовскую газетку «Юношеская правда», в 17 вошел в руководство недавно созданного Российского Коммунистического союза молодежи, где сделал стремительную карьеру, и вскоре оказался в Германии с тайным революционным заданием. По возвращении он издал книжку «Вопросы юношеского движения и Ленин», предисловие к которой написал сам Лев Давыдович Троцкий. По тем временам о лучшей путевке в жизнь молодой партийный публицист не мог и мечтать.
А дальше, явно не без протекции Троцкого, он стал редактором журнала «Молодая гвардия» и вступил в объединение революционных писателей «Октябрь». Но наиболее скандальную известность ему принесла работа главного редактора журнала с грозным названием «На посту», теоретического и критического органа РАППа (Российской ассоциации пролетарских писателей), генеральным секретарем которого Авербах стал в 1925 г. Читаешь сейчас его творения, написанные суконным языком, с трескучим и комичным пафосом, и сам себя спрашиваешь: «Не пародия ли это?» Но тогда писателям было не до смеха: из-за плеча Авербаха видна была отвратительная физиономия профессионального палача Ягоды.
«Литература в РАППстве», «одним Авербахом всех побивахом», мрачно шутили писатели. Пильняк, Ахматова, Мандельштам, Платонов, Замятин - все это жертвы критиков - «напостовцев», которых Булгаков обессмертил под собирательными именами Лавровича и Латунского.
Как-то один из обиженных им «недостаточно сознательных» писателей спросил напрямик: «А ты рабочий хлеб-то нюхал?» Авербах немедленно нашелся (демагог он был первостатейный): «Я — интеллигент, который на все сто процентов перешел на сторону пролетариата». Этот «интеллигент» с незаконченным курсом гимназии совершил немало ошибок, но самой существенной стало его участие в так называемой «троцкистской оппозиции». Правда, он быстро сориентировался и уже в 1923 г. подверг критике своего наставника. Но было поздно - клеймо троцкиста он заработал, пусть даже бывшего, раскаявшегося. А с таким клеймом во второй половине 30-х долго не жили.
Писатели мстили «литературному фельдфебелю» доступными им средствами. Современники узнавали черты Авербаха в образе управдома Швондера, персонажа «Собачьего сердца» М.А. Булгакова, которого «напостовцы» травили особенно рьяно. И уж совсем легко узнаваем Авербах в персонаже повести «Мастер и Маргарита» - «богоборце» Михаиле Александровиче Берлиозе, «председателе правления одной из крупнейших литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ и редакторе толстого художественного журнала».
Но Авербах в конце концов зарвался. Все-таки писателями в СССР руководила партия, а не он лично. В разгар травли со стороны «напостовцев», когда положение казалось безвыходным, Булгакову позвонил сам Сталин и предложил свою помощь, по сути, покровительство. Чтобы реабилитироваться, Авербах вызвался поучаствовать в деликатной операции по заманиванию Горького в Москву в конце 20-х. Приехав в советскую столицу, тот немедленно попал в цепкие объятия Авербаха и Ягоды. И «буревестник революции» сам не заметил, как проникся рапповскими идеями. Отсюда и «соцреализм», и афоризм о враге, которого уничтожают, если он не сдается. Снова удалившись в Италию, Горький продолжал поддерживать переписку с Авербахом. В конце 1931 г. Авербах сам отправился в Италию с важным заданием партии - убедить живого классика окончательно переехать в СССР. Вернуть Горького удалось. Авербах предвкушал укрепление своих позиций и торжество над врагами. Но получилось иначе: в апреле 1932 года ЦК партии принял решение о роспуске РАППа и создании единого Союза советских писателей.
Горький пристроил своего друга в редакцию многотомной «Истории фабрик и заводов», потом взял с собой в историческую экскурсию на Беломорканал. Но попытка сделать его секретарем Союза писателей не удалась. На съезде Союза в 1934 г. Леопольд униженно каялся, но и это не помогло. Вскоре его отправили в распоряжение Уралобкома, который выдал опальному «интеллигенту» путевку на Уралмашзавод. А дальше уже дело техники - большевики Уралмаша избрали его секретарем партийного комитета. Вскоре он стал секретарем Сталинского райкома ВКП(б).
Теперь он считал себя первым лицом на заводе. Изгнанный из большой литературы, Авербах заполнял своими пустыми и трескучими статьями страницы заводской газеты «За тяжелое машиностроение».
Праздником души стал для него процесс над так называемыми «поджигателями» кузнечно- прессового цеха, где общественный обвинитель Авербах произнес необычайно напыщенную, но совершенно пустую речь, изобилующую цитатами, как правило, совершенно не к месту, из романов Стендаля и Бальзака.
Обильное цитирование классиков французской литературы было его слабостью. Тем же самым Авербах занимался и на политучебе комсомольцев. Но, как рассказывали ветераны, однажды Авербах «нарвался». Процитировав Бальзака он, показал рукой на невзрачного, очень бедно одетого комсомольца. И произнес:
- А вот этот молодой человек Бальзака конечно же не читал.
- Откуда вы это взяли? - ответил ему молодой человек по-французски.- Я читал его романы в подлиннике. Так же как и Шиллера на немецком языке.
Аудитория была в восторге. Как же, уралмашевец осадил этого столичного фанфарона. Знай наших!
А «молодым человеком» оказался не кто иной, как будущий директор Уралмашзавода Георгий Николаевич Глебовский. Воспитанник детского дома, он обладал необычайными способностями и к языкам, и к технике. Все он постигал самостоятельно, сам пробивал себе дорогу в жизни.
По Булгакову, председателю МАССОЛИТа отрезала голову комсомолка – водитель трамвая. Бывший же генеральный секретарь РАППа погиб от рук чекистов в годы «ежовщины», тоже комсомольцев. Писали, что он - якобы выбросился в пролет лестницы на Лубянке. Но это весьма сомнительно, учитывая огромный профессиональный опыт тамошних заплечных дел мастеров.
Воспитатели // Неизвестный Уралмаш.- Екатеринбург, 2003.- С. 203-206
|
| |
| |
